Что нас ждало впереди? Куда нас приведут крылья Харри-Назз?

- А никуда пока! – сказал Саурон весьма просто. – Сейчас вы поедете на Браголе.

- А он двоих выдержит? – недоверчиво спрсила Силэур.

- Так мы уже ездили! – успокоил её я.

- Ну, а ему не тяжело? Может, на виверне-то лучше…

- Нам сейчас в Осгилиат, - сообщил Саурон. –Точнее, не сейчас, а завтра. Сейчас вам надо бы поесть и выспаться. А то я вас целый день гоняю туда-сюда. Конечно, на виверне не так и утомляюще, но всё равно. Есть-то надо.

- Это точно,- почему-то уныло подтвердил я.

Отъехав на лошади подальше от города, мы устроились в чистом поле и хотели было костёр начать разводить, но Сауронов голос посоветовал другой способ приготовления пищи:

- У вас уже сколько… хм… пять колец уже у вас, силы много. Так что можно сделать так:

Нумениг эт телумэ, а гил-гэлад!

Наре лута нумениг.

Телуме нулла муилэ,

Наре саирина тинта!

Наи лаута лэ вала

Умэр  эльвен экар феа.

Феа мани тара вила

А руа наре умфиреа.

(Спустись с небес, о звёздный свет,

Огнём чарующим спустись.

Небес таинственный секрет,

Костром магическим зажгись!

Пусть обогреет твоя сила

Не только сердце или дух,

Душа чтоб гордо воспарила

И её огнь не потух.

Квен. )

Песня на каком-то дрекнем языке вновь пронеслась по равнине, по горам и долам, окружавшим нас, проникла в каждый уголок мира, в каждый уголок души. Голос Саурона был настолько чист, настолько свеж и непохож на всё то, что я слышал в Аннуминасе: отчётливо вспомнились вульгарные песни на вестроне, слышанные мной в доме купчины, когда к нам приезжали какие-нибудь популярные певички, выдававшие себя за перворожденных, хотя ясно видно, что волосы – просто покрашены, и причём не слишком искусно, в глазах нет «искры чувств, отражающих всецело душу Эльдара, его великое прошлое, настолько древнее, что ни одному адану не понять всего, чему дало приют могучее сердце Перворожленного», как говорил какой-то очень древний автор странной книженции, истрёпанной, как сейчас помню, зачитанной, повествовавшей (очень забавно, живо и интересно) о путешествии некоего существа с гномами в логово дракона Смога. Там много чего было, но я не дочитал ещё той книги, а всё потому, что этот фолиант был подарен купчиком этой самой певичке-лженолдорке. Не то чтобы голос был плох, хотя… нет, пожалуй, плох, слуха нет, почти, ибо для чтения этих жутких вирш о любви не надо иметь музыкальный слух. Всё, что пела та дама, более напоминает обычное нытьё деревенской бабы, только завуалированное немного, в нём нет присущего древним сказаниям страдания, истинного, неподдельного. А вот Саурон своим тоненьким, высоким голоском пел так, что плакать хотелось. Правда, когда в моей голове перевод пронёсся (опять же, Аннатар постарался – подарочек!), мне стало стыдно, что я  нюни развёл. «И умеют же эти эльфы из всего сделать плач или эпитафию»,- подумал с лёгкой насмешкой я, но был остановлен:

-«А ты поживи лет тысяч пять, или того больше, а потом, когда огонь жизни в тебе станет затухать, однако душа твоя будет прикована к телу, к миру, к бренности, тогда посмотрим!»

-«Но ты же враг эльфов», - недоумевал я.

- «Так то раньше было… Знал бы ты, что мне ещё предстоит…»- наступило таинственное молчание.

Пока я тут мыслил и спорил с Повелителем, Силэур повторила песню, пропетую Сауроном, и сделала это ничуть не хуже его, после чего в её руке зажёгся лёгкий голубенький огонёк.

- Ой, Олоста, потрогай его! – подбежала она, радостная, наполненная жизнью.

- Это ж огонь, ты чего! – я продолжал пребывать в лёгком ступоре.

- Да ты потрогай! Доверься мне…- она посмотрела мне в глаза так, что мне стало понятно: в этих глазах не может быть зла, хитрости, лиходейства, желания сделать плохо, огорчить или обидеть. Лишь любовь.

- Ба! – я долго таращился на огонь, руку, потом опять на огонь, проводил руку в огне снова и снова: он был холодным, не обжигающим, ласковым. Она взяла мою ладонь, посмотрела туда, осветив своей звездой, после чего аккуратно перелила этот кусочек пламени, и он засверкал в моей длани. Я готов был смотреть и смотреть туда, очарованный им.

- А вы попробуйте загадать какое-нибудь место в Арде,- предложил Саурон.

- Ммм, моя Родина, Карн-Дум. Точнее, деревенька около него, - загадала Силэур.

И тут в огне появилась она, маленькая деревушка, состоявшая из пары десятков лачуг, покосившихся, скособочившихся, осевших в землю. По маленькой улочке, утопавшей в глиняной жиже бежит девочка… Внезапно эту картину сменяет другая: ночь, по той же улице идёт одинокая женщина. Но по её походке видно, что она не здешняя, что это не дикарка, сгорбленная годами работы в поле или огороде. Нет, это гордая, статная женщина. Шагающая величественной, королевской поступью, совершенно не касаясь грязи. Её чело освещала яркая красная звезда, такая, как у Силэур, только несколько жёстче, холоднее, печальнее.

Картина вдруг исчезла, остался лишь огонь, холодный для тела, тёплый для души.

Однако варить в руке кашу неудобно, а потому огонь мы «перелили» на землю (между прочим, от костра даже трава не пожухла! Вот что значит Элберет!), а на нём уже и сварили-сготовили. К слову, обед был очень и очень насыщенным: Саруман постарался на славу. Подумать только: один лембас и куча жареных грибов с мясом (кашу варить было неохота, грибы же есть! причём их только и согреть нужно было. Положив кусок мяса в рот, я вдруг спросил у Саурона:

- Слушай, а у валар и вал дети могут быть? – и испугался собственной глупости. Силэур прыснула.

- Ну, не совсем. В каком смысле дети? Если говорить о… ммм, - он как-то замялся,- то нет.

Я недопонял.

- Ну, в физическом плане, они – часть мысли Эру, его Разума. А посему порождать новые мысли у Единого у них нет никакой возможности. Они могут делать существа, сущности, но не себе подобных. С нами, майарами, проще: мы – своеобразные дети Илюватара, хоть и не дети. Но и не часть мысли. Мы – вполне самостоятельные личности, хотя нами правит рок и мысль Эру.

Я сам до конца не знаю всего, но создавать равных себе майар мы можем. Но лишь тогда, когда это одобрит Единый. Иначе было бы просто выиграть любую войне или мне, или Сарораину: наделал майар, армию целую, и воюй! Создавая дитя, майа вкладывает в него часть своей силы, ибо иначе он не будет моим ребёнком. Подобно мужскому семени, сила даёт жизнь юному. А развить её или нет, решает лишь Он, Единый.

- Ох, как всё запутанно! – зевнула Силэур.

- К слову сказать, людям и эльфам огонь не повинуется… - добавил Саурон и замолчал.

Глава …. Опять сбился!

На сон мне бы грех жаловаться: когда я проснулся, я обнаружил, что Силэур что-то варит в котелке, а солнце поднялось довольно высоко. Было примерно часов десять или одиннадцать.  Сладко потянувшись и позевав пару минут, я снова торжественно улёгся на примятую телом травку и смотрел в небо, довольно щуря глаза.

- Эх, и хороша же жизнь! – произнёс я, пожёвывая во рту стебелёк какой-то травки или цветка. Честно признаться, я и в травах с цветами профан! На секунду мой дух омрачил тот факт, что я ни камней драгоценных, ни металлов, ни цветов не знаю! Но скоро эту холодную мысль согрело яркое солнышко. А что? Вокруг щебечут птички, стрекозы летают, кузнечики стрекочут – жизнь везде процветает. А запахи! Что здесь были за запахи! Я очутился в океане ароматов, наслаждаясь дивными поющими цветами и травами.

- А, наша соня проснулась наконец-то! Я тут уже слопала завтрак, обед варю. А ты всё спишь! А у нас дорога, кстати говоря! И не близкая!

- Между прочим, не очень дорога-то и долгая, Осгилиат тут недалеко…- заметил Саурон.

- А, ты уже тут! – засмеялась Силэур. – Оба – сони!

- Я не спал!- стал шутливо оправдываться Гортаур. – Я думал. Округу осмотрел. Тут много чего изменилось с тех пор, как город разнесли вдребезги орки. Мои…

- Да уж, они хорошо поработали, - заметил я,- когда мы над городом пролетали, по пути в Минас-Итил, я заметил, насколько город похож на груду развалин.

- Ну, мы перестарались, - отшутился Саурон.

- Ладно вам уже, давай-ка есть лучше! – несколько повелительно произнесла Силэур, после чего я принялся пробовать её стряпню. Каша из непонятной, неизвестной крупы была очень ничего.

- А из чего она?- поинтересовался я.

- А кто его знает! Саруман дал… - весело ответила она. Ответ меня поверг в шок: как можно готовить неизвестно что! Но, что важнее, это неизвестно что было вкусным!

Поев, мы быстро собрались, оседлали Брагола и отправились в Осгилиат, добывать кольцо.

- В Осгилиате кольцо оказалось случайно. На самом деле свой печальный конец Элвир, Назгул, один из моих учеников, не очень одарённый, но трудолюбивый, решил встретить в Карн-Думе, но ему лететь до него было лень, вот он и снял кольцо около Осгилиата, на границе с Итилиэном. Там он и развоплотился! Совсем.

- Хочется надеяться, что кольцо находится не под толщей земли… - мрачно произнёс я.

- Не придётся. Чрез некоторое время оно было подобрано и уехало в Осгилиат, и опять как фамильная драгоценность. Откуда им знать было, что кольцо-то это – инфернальное! Несколько поколений семей сменилось с тех пор, как это кольцо было найдено. Однако его так никто и не украл, ибо семейка богатая была, зажиточная, выставляла ополчение в случае войны, а оттого кольцо всегда было на пальце старшего в семье.

- А как же носитель кольца не превратился в назгула? – Силэур задала справедливый вопрос.

- Без моей воли в назгулов не превращаются, то есть не развоплощаются. Ибо это просто люди. Я над ними заклинаний не читал, не колдовал, волю не порабощал. 

- А нам долго ехать? – это всё, что меня интересовало на тот момент.

- А ты что, устал уже? – удивился Саурон. -Эх, ты! Ты не забывай, нам потом в Дол-Гулдур лететь ещё!

- Куда? – не поняла Силэур.