Сама война кончилась лишь тогда, когда Дунланд был завоеван союзными армиями Тирбада и Эдораса: Гелибору отошли западные области Дунланда, Эодреду достался весь Дунланд.
Война кончилась и всё бы хорошо, однако в Минас-Итиле появился Сарораин, потребовавший с Фарабора должок: три Мертвецких кольца, за которые он брался помочь вице-наместнику в войне с бывшим сюзереном. Фарабор уже почти отдал кольца ему, как вдруг мелкая мысль помешала ему это сделать. Да-да, он действительно подумал о власти, которую могут дать ему эти кольца. И он сказал, что отдаст их на следующий день. Тогда Сарораин назвал его обманщиком и почти уже было приготовился его прикончить и отнять кольца, как вдруг у него в голове пробежало: «Но я не могу убивать людей, тем более союзников. Иначе я сам стану прислужником Тьмы и буду наказан Манвэ! Что же мне делать?»
И Сарораин ушёл. А с его уходом вновь возобновилась война, эта бесконечная Война Девяти Королей! Гондор, Рохан, Великий Арнор, Южный Арнор – армии этих государств собрались у границ Итилиэна, собравшись в поход. Странно, но Князь Осгилиатский отказался принять участие в походе, однако Олорин убедил его согласиться.
Узнав о надвигающейся угрозе, Фарабор отправил свой народ в горы, к развалинам старого Минас-Моргула, в эти отравленные земли, собрал войско и ушёл из Итила защищать отход своего народа. Город был взят союзниками и разграблен, хотя всё, что можно, жители и вице-наместник увезли с собой, так что добыча им досталась скудная. Но самое главное, там не было колец! Поэтому войскам срочно пришлось догонять армию Итилиэна.
Спустя неделю Сарораин нагнал Фарабора и ультимативно заявил:
- Если ты не отдашь кольца, я истреблю твое войско и твой народ, ибо вы служите злу!
Фарабор ответил, что он не знает, где находятся кольца, так как он их продал в самом начале войны. Митрандир воспринял это как предательство, ибо поверил в эти сказочки, и последовало кровопролитное сражение.
Снова крики битвы, сбитые в неровные кучи воины, несущаяся куда-то конница. Весь день бились армии, но Сарораин проиграл.
Ибо каждый из властителей хотел присвоить лавры победителя себе и огромная армия наносила удары по Фарабору частями, которые оказывались опрокинутыми на час-полтора. Тогда они отступали, устопая место новому «мясу», пытаясь перегруппироваться. Сарораин рвал и метал. Потери были нешуточные. Когда от армий Осгилиата остались воспоминания, князь ушёл с поля боя. Его примеру последовал король Рохана Эодред, уводя за собой свои конные массы. После этого из боя вышли почти все властители, кроме кроля Гондора, желавшего вернуть себе Итилиэн и начать с этого восстановление своей державы. Сам Азилькур повёл в бой свои полки, но попавшая в грудь стрела прервала этот демарш – раненый король поспешил уйти из сражения. Сарораин назвал их «поганцами» и «балбесами», после чего мрачный, как мордорская ночь, унёсся прочь.
Этим сражением война Девяти Королей закончилась окончательно, и боевые действия между какими-либо странами и землями возобновились лишь чрез многие годы и к кольцам отношения не имеют. Сарораин же отправился искать остатки архивов Минас-Тирита, дабы узнать, куда делись Мертвецкие кольца.
- Запутанная история,- протянул я.
- Да уж. Но пришло время проснуться, дружище, мы прилетели.
- Слушай, а когда мы перестали быть невидимыми? - спросил я, увидев ещё один летящий в нашу сторону камень.
- Ещё в катакомбах Минас-Итила. Надеюсь, ты не хочешь ещё пару раз испытать прочность этих стен?
- Нет. Можно обойтись.
- Силэур, дорогая! – пропел Саурон.
- Да, я здесь,- отозвалась заспанная дева.
- Спой-ка ещё раз ту песню. Для меня, - мило попросил Гортаур Жестокий.
- Легко.
Глава. Ещё одна.
Ох, сколько удовольствия мне доставило лицезрение лиц Тиритских стражников! Они с недоумением смотрели в то место, где только что летел только что «Назгул» (это кричалось обязательно истошно, для большего эффекта, видимо), а теперь этот назгул исчез, растворился в воздухе! Тю-тю! Поэтому ничто не помешало нам спокойно десантироваться на обширном поле рядом с воротами в этот древний город.
Конечно, стены были великолепны. Хотя во многих местах они были, честно говоря, из рук вон плохо залатаны какими-то каменьями, видимо, подобранными обломками, однако те участки, которые сохранили свой первозданный вид, были великолепны: белая громада ровно выложенных укреплений грозно смотрела на любого путника, внушая некоторое уважение всем приезжающим и уезжающим. Каменные блоки были настолько точно подогнаны друг к другу, что между ними, вероятно, не просунуть и лезвия ножа! Эх, сразу видно, что крепость строили древние и мудрые…
- А не современные и дураки! – весело продолжил Саурон Ужасный.
И вот, идя к огромным воротам древнего города и любуясь красотой Пелленорской равнины, я невольно думал, насколько сильно изменился тот, кого боялись тысячелетия и кто угрожал ранее всему живому на земле порабощением. Разве можно назвать этого весельчака, забавно подтрунивающего над всем и вся, Жестоким и Ужасным! Он ни разу не отозвался о ком-либо плохо, не оклеветал никого и призвал меня служить Тьме или себе, что я раньше, между прочим, отождествлял. «Он сильно изменился. И он исполнит своё предназначение. Ибо он – часть этого мира, часть моего разума…»- странный голос посетил меня. Но то был не Саурон. Я это знал, ибо в это время он хихикал с Силэур по поводу «своей любви к украшениям и золотишку». Голос меня удивил, взбаламутил мой разум, мою душу, и внезапно исчез, ничего не объясняя. Кто это мог быть? Наверное, у меня действительно паранойя! Самое главное, что Саурон никак пока ещё не прокомментировал данное происшествие, хотя он должен был в первую очередь об этом узнать и поднять тревогу: кто-то помехи создаёт, как никак! Возможно, он чего-то недоговаривает…
- Что это за голоса, про которые я тебе не договариваю? – удивлённо поинтересовался мой повелитель, ибо я всё равно считаю его таковым: без него гнить бы мне в Аннуминасе.
- А то ты не знаешь! – однако, несмотря на то, что он мой владыка, я как-то привык разговаривать с ним по-дружески, без особенного преклонения пред его Светлой, простите, Тёмной персоной.
- Нет! – подозрительно правдиво ответил Саурон.
-Да?- я хотел убедиться.
- Честное слово Саурона! – и он засмеялся, так как о его «честном слове» нуменорцы и эльфы давно сложили кучу легенд. Он говорил ещё что-то, беззаботно хихикал, вспоминая былое, а голос снова сказал: «Меня слышишь сейчас лишь ты…»
Я испугался. Мало ли кто решил постучать ко мне в разум, и мне это не нравится.
- Но вот и мы и пришли! – радостно воскликнул Саурон, когда мы проходили чрез огромные ворота Минас-Анора, древней крепости нуменорцев.
- Нам опять надо будет идти в королевские чертоги? – беззаботно поинтересовалась Силэур, разглядывая многочисленные лавки, расположившиеся вдоль первого ряда оборонительных рубежей.
-Не обязательно, - отозвался Гортаур,- Дело в том, что кольцо Короля-Чародея не хранится у Гондорского короля. Оно бесследно исчезло из королевских чертогов в годы войны Девяти Королей. Ходили, конечно, слухи, что оно было тайно похищено Фарабором и было похоронено с ним, кто-то говорил, что Гэндальф отобрал его у раненого Азилькура в обмен на исцеления, ибо рана оказалась вполне серьёзной, а затем утопил его в огне Ородруина. Но это всё лишь предположения, весьма далёкие от реального состояния вещей. На самом деле кольцо никуда не выезжало за пределы города. Всё дело в том, что во время грабежа города никто не придал значения маленькому, неприметному колечку, лежавшему на маленьком алтаре в потайной зале, а по сему оно было выброшено. Во время «изучения» дворца после ухода завоевателей один из местных жителей подобрал эту вещицу и присвоил себе. Потомки хранили эту реликвию, считая её своей главной ценностью, ибо ничего более в этой семье не было. В конце концов, оно было украдено ( причём просто так, красивая вещица же!) и сдано на барахолку. Там же кольцо просто потерялось и валяется в небольшой кучке земли у четвёртой стены. И валяется уже лет пятьсот.
- Слушай, а откуда ты знаешь местонахождения всех колец? – спросил я недоуменно.
- Ну он же чувствует свой дух, свою силу! – ответила Силэур.
- Она права, - прокомментировал Гортаур.
А между тем меня всё более увлекала архитектура раннего Гондора. Именно здесь, в Минас-Тирите, ярче всего отражались те каноны зодчества и изобразительного искусства, отзвуки которых едва слышно в идиотских постройках нового Минас-Итила. Высокие, стройные колонны колоколен, шпилей, башен поддерживали связанные между собой аркадами контрфорсы, создававшие необходимый для высоких нагрузок распор высоких строений с помощью изящных, украшенных многочисленными гранями, аркбутанов. Выполненное из блестящего, хорошо вышлифованного и идеально подогнанного мрамора, любое здание Минас-Тирита выглядело настоящим шедевром. Некоторые здания украшались изящными статуями, изображавшими различных героев древности или же сцены из «Квента Сильмариллион». По сравнению с лубочными «картинками» и жалкой «мазнёй» новых скульпторов, древние изваяния выглядели намного монументальнее, живее и гармоничнее. Хотя, конечно, образчики современного зодчества проявляли себя довольно-таки часто, что, честно говоря, вызывало отвращение. Но мой взор легко переключался на новые достопримечательные места города.
Мы совсем недолго шли к следующему ряду стен, так как расстояния между ними было достаточно небольшим, а всё для того, чтобы осложнить жизнь наступающим на город. Меня удивлял тот факт, что древние строители как-то умудрялись вписывать в узкие проходы между стенами какие-то архитектурные шедевры, использую каждый клочок свободного и пригодного для строительства пространства. Однако парков, площадей и тому подобных мест отдыха и духовной релаксации в городе не было. Да и быть не могло, так как, несмотря на название, жителям города было бы трудно увидеть восходящее солнце за несколькими рядами высоких неприступных стен.
- Да, скучно здесь, наверное, живётся…-молвила Силэур, обратив внимание на то, что Солнце в городе еле выглядывает, и то потому, что сейчас полдень, да и почти середина лета.
- Ну, в Мордоре ещё скучнее: ехидно заметил Саурон,- там и вулканы, и тучи, нагнанные Тьмой, жар, трупный яд и отрава...
-Ну, не знаю, в Мордоре не была, а вот тут и правда, солнце видно лишь на стенах или колокольнях.
- Так, я конечно, не хочу вас прерывать вашей беседы, но тут… - заметил я, но был прерван сам.
- Олорин едет? Да на кой он тебе нужен! Он едет к королю Гондора, в чертогах которого проживает уже лет четыреста. Или больше…
- А вдруг он что-то замышляет? – вырвалось у меня. А ведь действительно, сейчас Гэндальф – не тот добрый старичок, который помог Торину и Ко добраться до Одинокой горы и древних гномьих сокровищ, и даже не тот грозный маг, помогший в древности избавить мир от Кольца Всевластья. Нет, прошло слишком много времен.
Вновь отозвался голос Саурона:
-Дело, друг мой, не во времени. Я тебе позже расскажу обо всём. Сейчас у нас много работы.
- Да, Повелитель,- почему-то сейчас, когда он говорил со мной очень серьёзно, о деле, без доли юмора, я назвал его почтительно. И в самом деле, в его словах я слышал что-то грустное, повествовавшее о его судьбе, о его злом роке. Мне вдруг вновь стало жаль его, во мне проснулась скорбь и жалость. Ох уж эти голоса. И почему я!
- Идём, Олоста!- весело позвала за собой Силэур.
И я, поглощённый тяжёлыми думами, поплёлся за нею. Во мне будто что-то перевернулось, будто какие-то давно ушедшие воспоминания, о которых я ничего не знаю, не ведаю, проснулись во мне и начали напоминать о себе. И мне становилось ещё тяжелее.
Тем временем Силэур встала у какой-то кучи грязи и стала тыкать туда пальцем.
- Вроде, вот.
Я временно отмёл думы в сторону, ибо во мне снова проснулся голос Саурона:
- Копаем дружнее, ребята!- подбадривал он. Оглянувшись в процессе «работы», я увидел, что местное население отнеслось весьма критично к тому, что тут ворошим всякий мусор и нечистоту. Какая-то милая старушенция настоятельно просила нас «убрать всё за собой», после того, как мы закончим.
Наконец, когда в «башне заходящего солнца» стало заходить солнце, и всё вокруг постепенно стало одеваться мраком, Силэур что-то нащупала:
- Оно, кажется, оно!- от радости она кричала на пол города.
Я взял его в руку. Оно было не тяжёлым, но блестящим, притягивающим, хоть было и железным, довольно небольшим по размеру, со странными письменами и каким-то небольшим инкрустированным камнем, а я в них, к сожалению, не разбираюсь, а поэтому и камень определить не смог. Нет, меня притягивала странная сила, заточённая в этом таинственном блеске, она как будто призывала меня к себе, манила.
- Вспоминаю былое, - сквозь смех еле выговорил Гортаур. И кто обозвал его «ужасным» и «жестоким»!
- Всё шуткуешь!!! – рассеялся я.
- А как же! Что же нам ещё остается!- сказала Силэур.
-Ладно, нам тут делать нечего. Этот маг, одевшийся в молодое, пышущее силой и энергией, тело может привести сюда кучу ненужного сброда, вроде местных стражников, над которыми вы сегодня жестоко поиздевались посредством их же метательных снарядов, - Аннатар снова иронизировал.
- Да уж, действительно, идёмте-ка отсюда.
Итак, мы тихо, без спешки и сутолоки, покидали древний, великий город. Позади остались первые ворота, вторые. Чёрная ночь настигала древний камень, делая его красоту ещё более торжественной и, вместе с тем, более зловещей. Хотя, в цепи последних событий, кто знает, что несёт на себе эта ночь, загадочная, холодная, ночь неизвестности…
Огромные остроконечные шпили, сделанные из камня, вырубленные из цельного куска породы башни и колокольни поражали воображение и выглядели довольно мрачновато, напоминая о великой древности города, дунадан, о прошлых мрачных, ужасных Чёрных годах, былые проломы в стене, которые в темноте отчего-то становились более заметными, нежели при свете дня: видимо камень, из которого были сложены стены, обладал какими-то особыми свойсивамисвойствами.
|
